В честь опустошения пространства в моей голове выкладываю маленький драббл (продолжение предыдущего).
Окита/Кагура
- Разбейся о скалы и сдохни, гребаный садист.
- Обварись кипятком до смерти, китайка.
- Съешь мухоморов и отравись, ублюдок.
- Исчезни навсегда в зыбучих песках, мелкая.
- Урони топор себе на голову, налоговымогатель.
- Наступи на мину и умри.
- Упади…
Окита удивленно приподнялся на локтях и посмотрел на соседний диван. Неужели китайка добровольно сдалась в их излюбленной бесконечной игре?
Показавшаяся из-за туч, луна высветила усталое лицо девушки. Глаза ее были прикрыты и только губы слегка шевелились, словно до сих пор пытались произнести какую-нибудь колкость.
- Ну, наконец-то, - утомленно прошептал Сого.
Он уже отчаялся дождаться, когда девчонку все-таки сморит сон, и она отдохнет хоть немного от этой безумной ночи.
Окита присел на диване и, уперев локти в колени, слегка подался вперед – так было удобней разглядывать спящую Кагуру. Высеребренное лунным светом лицо казалось еще бледнее обычного, а рыжие прядки приобрели какой-то кровавый оттенок и жутко контрастировали с белоснежной кожей.
«Словно кровь на снегу», - неожиданно пришло на ум Сого.
Он аккуратно прикоснулся к ее щеке и тут же отвел руку, опомнившись.
«Холодная. И впрямь как снег».
Стащив со своего дивана покрывало, он укрыл им девушку. Та, словно на зло, сонно потянулась, и неплотно накинутая ткань, сползла на пол.
- Тч, китайка. Ты хочешь, чтобы я тебя в ковер замотал, что ли? – пробурчал Окита, но все же склонился над Кагурой, вновь укутывая покрывалом.
- Нии-сан, - вдруг прошептала она, и на ее лице появилась грустная улыбка.
Сого замер, так и оставшись в полусогнутом состоянии с руками на ее плечах. В его голове сейчас боролись три желания.
Немедленно разбудить девчонку и выяснить, что это еще за нии-чан такой.
Закрыть окно, чтобы чертов лунный свет не соблазнял его подозрительно симпатичным личиком извечной соперницы.
И последнее, которое никак не исчезало и настойчиво продолжало мелькать на периферии сознания – воспользоваться-таки моментом и разрисовать девчонку черным маркером, подтверждая титул Принца Садистов.
Впрочем, Сого был бы не Сого, если бы не выбрал четвертое.
Он злорадно ухмыльнулся и осторожно поцеловал Кагуру в губы. На что девушка не просыпаясь, заехала ему кулаком под дых и хмуро пробормотала под нос:
- Чертов садист, я тебе еще припомню…
«Ой, с чего она решила, что это только я могу быть?» - озадаченно насупился Окита, потирая ушибленный живот.
- Как укрывать – так братец, как синяки – так мне, - он гневно посмотрел на безмятежно посапывающую на диване соперницу.
Появившаяся из ниоткуда злость никак не уходила.
Почему он ничего не знал о том, что у нее есть брат? Где вообще этот самый брат? Где он шлялся все это время, пока его сестра приходила едва живая домой? Почему он не появился еще тогда с отцом Кагуры, чтобы забрать ее домой? Почему, черт возьми, сама китайка ни словом не обмолвилась о том, что у нее есть брат? Нет, не так! Почему она так счастливо улыбалась, думая, что Сого это ее брат?!
Окита ожесточенно всадил кулак в пол, стискивая зубы. Да, он ревновал. Глупо и совершенно по дурацкой причине. Но он ничего не мог с собой поделать.
Свесившаяся ладошка Кагуры вдруг накрыла его руку. Пальцы Сого помимо воли разжались, легонечко стискивая другие, такие маленькие и кажущиеся неимоверно хрупкими.
- Терпеть тебя не могу, - прошептал Окита, прислоняясь спиной к дивану и нежно целуя перебинтованную ладонь. – Не вздумай больше меня так пугать, слышишь?
- Обварись кипятком до смерти, китайка.
- Съешь мухоморов и отравись, ублюдок.
- Исчезни навсегда в зыбучих песках, мелкая.
- Урони топор себе на голову, налоговымогатель.
- Наступи на мину и умри.
- Упади…
Окита удивленно приподнялся на локтях и посмотрел на соседний диван. Неужели китайка добровольно сдалась в их излюбленной бесконечной игре?
Показавшаяся из-за туч, луна высветила усталое лицо девушки. Глаза ее были прикрыты и только губы слегка шевелились, словно до сих пор пытались произнести какую-нибудь колкость.
- Ну, наконец-то, - утомленно прошептал Сого.
Он уже отчаялся дождаться, когда девчонку все-таки сморит сон, и она отдохнет хоть немного от этой безумной ночи.
Окита присел на диване и, уперев локти в колени, слегка подался вперед – так было удобней разглядывать спящую Кагуру. Высеребренное лунным светом лицо казалось еще бледнее обычного, а рыжие прядки приобрели какой-то кровавый оттенок и жутко контрастировали с белоснежной кожей.
«Словно кровь на снегу», - неожиданно пришло на ум Сого.
Он аккуратно прикоснулся к ее щеке и тут же отвел руку, опомнившись.
«Холодная. И впрямь как снег».
Стащив со своего дивана покрывало, он укрыл им девушку. Та, словно на зло, сонно потянулась, и неплотно накинутая ткань, сползла на пол.
- Тч, китайка. Ты хочешь, чтобы я тебя в ковер замотал, что ли? – пробурчал Окита, но все же склонился над Кагурой, вновь укутывая покрывалом.
- Нии-сан, - вдруг прошептала она, и на ее лице появилась грустная улыбка.
Сого замер, так и оставшись в полусогнутом состоянии с руками на ее плечах. В его голове сейчас боролись три желания.
Немедленно разбудить девчонку и выяснить, что это еще за нии-чан такой.
Закрыть окно, чтобы чертов лунный свет не соблазнял его подозрительно симпатичным личиком извечной соперницы.
И последнее, которое никак не исчезало и настойчиво продолжало мелькать на периферии сознания – воспользоваться-таки моментом и разрисовать девчонку черным маркером, подтверждая титул Принца Садистов.
Впрочем, Сого был бы не Сого, если бы не выбрал четвертое.
Он злорадно ухмыльнулся и осторожно поцеловал Кагуру в губы. На что девушка не просыпаясь, заехала ему кулаком под дых и хмуро пробормотала под нос:
- Чертов садист, я тебе еще припомню…
«Ой, с чего она решила, что это только я могу быть?» - озадаченно насупился Окита, потирая ушибленный живот.
- Как укрывать – так братец, как синяки – так мне, - он гневно посмотрел на безмятежно посапывающую на диване соперницу.
Появившаяся из ниоткуда злость никак не уходила.
Почему он ничего не знал о том, что у нее есть брат? Где вообще этот самый брат? Где он шлялся все это время, пока его сестра приходила едва живая домой? Почему он не появился еще тогда с отцом Кагуры, чтобы забрать ее домой? Почему, черт возьми, сама китайка ни словом не обмолвилась о том, что у нее есть брат? Нет, не так! Почему она так счастливо улыбалась, думая, что Сого это ее брат?!
Окита ожесточенно всадил кулак в пол, стискивая зубы. Да, он ревновал. Глупо и совершенно по дурацкой причине. Но он ничего не мог с собой поделать.
Свесившаяся ладошка Кагуры вдруг накрыла его руку. Пальцы Сого помимо воли разжались, легонечко стискивая другие, такие маленькие и кажущиеся неимоверно хрупкими.
- Терпеть тебя не могу, - прошептал Окита, прислоняясь спиной к дивану и нежно целуя перебинтованную ладонь. – Не вздумай больше меня так пугать, слышишь?